Москва, Большая Якиманка, д. 40, стр. 7

Ненужное эхо

 

Пил уксус? Крокодилов ел?

Миф о Спасателе стабилизирует большие и малые системы. Часто совмещается с Героическим мифом. Принято гордиться Преодолением. Герои пишут слова с Прописных Букв. Они имеют дело с большими абстрактными фигурами – Любовью, Дружбой, Жертвенностью, Самоотречением и прочими Лучами Добра. Также они спасают Всех Котиков Мира.
Лезут в чужую жизнь, так как их Совет и Помощь – неоспоримо необходимы Ближнему, Дальнему и Дяде-с-Улицы. Такой мужчина появляется в старых киевских дворах,  одетый в дырявый целлофановый плащ и старую шляпу. ОН очень  напоминает героя С. Кинга, говорящего главному герою «Тебе здесь не место».

В детстве родителям было не до них. Родителям было то ли очень грустно, то ли слишком весело, то ли они очень уставали,  тяжело болели, и их нужно было спасать. Дети были нужны для того, чтобы за их счет усилиться, продержаться, улизнуть от общения с супругом, подсунув ему ребенка вместо себя. Так, в рассказах авторов  XIX в. родители отправляли подростков работать, чтобы младшие отпрыски могли учиться,   их отец – спокойно выпивать, а соседи помирать от зависти по поводу новых ботинок хозяйки дома. По дороге с работы мальчик замечал папашу в канаве и тащил его домой. За это его любила мама. Когда маме было не угодить, мальчик слышал: «Ты в точности, как твой папаша». Еще добавляли, чтобы «убрался отсюда». Он был нужен только для дела, его рассматривали как функцию. Просто так на него особого внимания не обращали.

Для того, чтобы самому остаться в покое,
один из родителей подсовывал супругу вместо себя ребенка в роли козла отпущения. Ребенку доставалось за себя и за других, и он, символизируя супружеский союз, отвечал за прегрешения того родителя, который им прикрылся от другого родителя. Дети потом гордятся тем, что пока мама на них орала, папа уходил и спокойно работал – «Так я спасал папу!». И часто такие дети исполнены благодарности за то, что их кормили и покупали какие-то вещи ко времени. Их брали, когда нужно. И возвращали на место, когда нужно. Они были удобными, как бархатные стульчики. 

Когда родитель чувствует себя ненужным, ему проще не дать ребенку вырасти, инвалидизировать его и поддерживать зависимость, нежели  заняться собой. Занятия собой (пребывание  с собой в мире), а также хобби (вышивание и спорт) ему не ведомы. Он умеет только другими заниматься. Он благороден и самоотвержен. Выросший ребенок может очень удивиться спустя годы, увидев фото, где папа носит его, младенчика, на руках. Не может, к сожалению,  поверить, что так было. Люди не помнят, как их носили на руках и  вырастают с идеей, что  любить их нельзя, а интересы другого всегда важней собственных. В семьях, где человека рассматривают функционально, используют людей и себя самих  сообразно этому функционалу. Целые поколения выросли на примерах мифологизированных героев, вырывающих себе внутренности, чтобы осветить людям Путь.  То, что вследствие этого членовредительства  герой умер  – не считается. Идея истощающего Служения впитывается с молоком матери и транслируется в следующие поколения.

Женщины горды тем, что несколько часов так усердно трудились по дому, что «приехала скорая». Все бы и ничего –  если хотят люди  так со своей жизнью обращаться, пусть обращаются. Жаль, но что поделать – если бы не они не требовали за свое самоотреченное поведение платы с окружающих. Стоит прозвучать словам: «Ради тебя!», как рачительная хозяйка становится жертвой неблагодарного Другого, которого подозревают во вражьих замыслах и эскапизме. А когда скорая помощь увозит героя труда в больницу, то  приходится там  его навещать и выслушивать   патетические тирады о том, как его никто не ценит.

Люди пытаются вцепиться в других людей, превращаясь в подобие абордажного багра. Силятся оставить кого-то при себе навсегда, забрасывая товарами и услугами в индустриальных количествах.
Не приемля чужого отказа. На вопрос, какие для этого агрессивного поведения имеются основания, звучит гордый ответ: «Моя привязанность! Никто так, как я,  ее любить не будет».

А ей, возможно, так, как он любит, не нужно. Ей этого много, она сыта уже по горло. И она может уйти, вернув или не вернув брильянты. Не ожидая согласия на уход от второй стороны. Хотя все так «хорошо начиналось».

Человек, которого во время Оно то отвергали, то призывали прибиться поближе, становится тихой тенью другого. Теряя себя, превращаясь в реплику, в эхо. Вспоминаю известную нимфу, вторившую Нарциссу, которого интересовало только собственное отражение в озере. Фантазирую, что за нимфой наблюдал некий прекрасный юноша, который ее не интересовал, поскольку «об него» было сложно или невозможно «убиться».

Для того, чтобы быть нужными, люди готовы поступиться многим. Иногда собственными детьми – если партнер ляпнет: «Твой выродок здесь жить не будет» или ребенок пожалуется на распоясавшегося отчима, в ответ получая молчание. Достоинство, по которому стучали, как по гвоздю, исчезает.
При хорошем исходе человек может вспомнить о потерянном достоинстве, когда важный для него партнер посягнет на то, что дороже отношений с ним. На детей, на дело жизни, на смыслообразующие ценности.

Когда смысл жизни воплощен в
другом человеке, без которого чья-то жизнь «не считается» ценной, то помочь сложно.

Случается, что только при  явной угрозе жизни человек, относящийся к себе с пренебрежением, снова обретает желание жить.

Жаль, что люди могут всю свою, потенциально чудесную, жизнь провести «на лезвии бритвы», at the edge, что предоставит им, конечно, всеобщее уважение, сочувствие, а еще и даст возможность воплощения  героических преодолений и череды мистических спасений.

И, хотя фраза «настало время охренительных историй» вызывает, в основном, нарочито громкий смех, лучше бы этих историй не слышать. Это я на старости лет так считаю.

                                                   — — — — — — —

Приглашаем в учебные программы: 

BLACK FRIDAY в МИГАС!

Скидки 30% и 50% на курс Психолог-консультант

Базовый тариф - скидка 30%
120 000 84 000 рублей
Тариф экстра - скидка 50%
200 000 100 000 рублей
:
:
: